Письмо о жизни

В четыре утра звонит первый будильник. Где-то в районе пяти — второй. Иногда мы встаём по ним. Иногда чуть раньше, иногда — чуть позже. Все зависит от степени усталости предыдущего дня, а так же, во сколько легли, и с чем пили чай после заката. Хотя, когда дел много, встаётся легко.

Солнышко подымается и начинает аккуратно светить к шести. Если вставать позже этого, то день будет достаточно неудобным — здесь это хорошо чувствуется. С шести до восьми работает рынок продуктов.

Здесь просыпаются рано и зачастую до рассвета уже можно слышать активно кипящую жизнь, голоса соседей, звук моторов и лай собак.

Часы до рассвета мы стараемся посвящать разного рода зарядкам, упражнениям, попыткам молитв и медитаций. Прожив в гималайских ашрамах, много нахватались. Но несмотря на это, ни молитвы не медитации у нас не получаются. Но уже не можно жить по иному (пробовал — не получается вообще ничего :-), поэтому все утро провожу, перебирая чётки или в ожидании тишины.

После рассвета Дивья, приведя свою бодрость в порядок, обычно усаживается за компьютер. Он у нас один, и компьютерное время тоже поделено. С утра до одиннадцати — её. Иногда правда она ездит на местный рынок на мотобайке. Хотя он недалеко, ей нравится делать это именно на байке: быстро и продукты на себе таскать не надо. Выпив с местной подружкой чашку бодрящего кофе, она возвращается с пакетами разной снеди, которую я бы в жизни не купил, потому как в моём представлении еда вообще складывается из продуктов, которые можно пересчитать пальцами одной руки (макароны, картошка, хлеб, бананы, горох). В общем, когда любимая Дивья не ездит на рынок..., или даже когда ездит, она усаживается за наш милый конёк — рабочую лошадку Вайо.

Мои попытки обнаружить Бога на практике обычно заканчиваются к семи утра. Иногда чуть позже. Чтобы как-то привести себя в порядок, или сбалансироваться от усиленного думанья (или не думанья) о высших материях, и, наконец, начать замечать Боженьку прямо здесь, я смотрю всякие тупые видеоролики, читаю ИТ новости, выступления ТЕД, а порой даже просматриваю, что говорят газеты — в общем, стараюсь делать все противоположенное тому, чем занимался, чтобы «поменять ток энергий» (как говорят в ...).

Завтрак в доме — этим делом решил заниматься самолично, чтобы не отвлекать любимую от работы.

Да, Дарья в это время занята «общественным делом» — пишет книгу и оформляет свой блог, который, может, уже скоро заработает в полную силу. Мне кажется это её занятие очень важным, ибо это хоть что-то полезное, что можно сделать для мира — хотя бы просто рассказать о своих дорожных приключениях, порадовав родных и близких. В общем, учитывая, что мы все умрём, это хоть что-то важное, кроме того, что спим, едим и работаем, обеспечивая самих себя.

А я в это время копашусь в телефоне — либо пишу очередную заметку, пришедшую во время утренних посиделок, либо отвечаю друзьям на письма (для меня это долгое занятие).

В общем, завтрак. Где-то с семи до девяти, как по настроению....  В итоге меня отстранили от завтраков: Дарья готовит сама либо кашки с фруктами и мороженым, либо ещё что-то приятное. Мне доверяют приготовить только когда есть испеченый с вечера пирог и достаточное количество свежих фруктов. Бананы и змеефрукты — всегдашняя составляющая.

После завтрака Дивья вновь погружается в ноутбук, а я в телефон или книгу. Временами, мы копошимся в компьютере вместе, чтобы разобраться, как же уговорить веб-технологии работать так, как нам нужно, хотя бы примерно.

Начитавшись, наотвечавшись и насмотревшись за пару часов вдоволь, окончательно «сбалансированный», аж до тошноты порой, я отключаюсь на пятнадцать-двадцать минут, а по пробуждении и до самого окончания рабочего времени Дарьи, вновь вспоминаю всё то, чему учился в «Гималаях» и пытаюсь как-то претворить это в жизнь, чтоб она хотя бы немного наполнилась смыслом самопознания и новых открытий. Не делать этого не могу — много раз понимая, что любовь и сердце превыше всего, всё равно не могу завязать с разного рода упражнениями, сколько раз ни пытался уже.

Видимо, это не что-то особенное, а обычная необходимость — заниматься чем-то, что поддерживает баланс и силу организма — как числить зубы и мыть полы. А если никаких зарядок не делать, то тело со временем хереет, расстраивается и начинает думать тупые мысли — словно сгустки болотного вещества. Любви от зарядок в сердце не прибавляется, но если не делать, то словно не умывался ощущение.

В одиннадцать часов начинается рабочий день у меня и продлится он до шести вечера с перерывом на обед. Я водружаюсь за компьютер, а Дарья перебазируется на кухню готовить обед: у нас там теперь есть духовка, блендер и рисоварка: поэтому с купленными утром продуктами и на выходных — спецпродуктами, ей есть, чем заняться, более чем.

Я же работаю работу. Программирую на Питоне. Организация заказчика и мой добрый начальник Рустем находятся в Москве и Петербурге. Между нами четыре часа разницы. У них семь утра как раз. Сконцентрировавшись по мере сил, тружусь, время от времени отвлекаясь на прочитку деловых писем, каких-то статей, а так же на осознание эфемерности и бесполезности всего того, чем именно я занимаюсь. Ведь от этого никому не станет лучше. Люди не будут счастливее, не станут любить друг друга больше или честнее. Не изменится ничего. Это мой дзен — очень стараюсь, по песчинкам выкладываю песочную мандалу, которая будет в итоге разрушена. Поэтому самое главное — сохранить спокойствие и сделать дело хорошо, получив удовлетворение от самого процесса работы.

А еще у меня идея фикс — очень устал сидеть согнутым в три закрута над нашим походным лаптопом. Очень хочу стол, чтобы работать стоя, и монитор на уровне глаз. Вообще это очень модно сейчас. Сегодня уже даже ездили на местный склад стройматериалов. Наверное, с зарплаты наберу досок или инструмента, или закажу, если смогу доходчиво объяснить, что нужно.

А потом случается обед. Не всегда в одно время: зависит от грандиозности. Недавно понял, что это одно из самых любимых, волшебных и мистических моментов за день. И дело не только в еде, вернее и в ней, и в том, что вокруг.

Заканчивая готовку, Дивья зовёт «покормить божества». Это значит, поднести еду к алтарю с иконами или образами и немного помолиться, угощая. Образов-алтариков у нас четверо. Здесь принято так делать, но как на самом деле принято, мы понятия не имеем, поэтому делаем по-своему, как умеем. Надеюсь никто не обижается.

А потом обедаем сами, вспоминая перед едой всё то, что есть, Того, благодаря Кому это есть и зачем это есть.

Дивья очень вкусно готовит. Иногда вкусно, а временами божественно. Не всегда правда могу оценить это. Но всё приходит с опытом. Поражает, что это происходит каждый день.

А потом наступает «послеобеда» — полчаса на переваривание, во время которого мы валяемся на кровати и читаем друг другу книги. Оказалось чрезмерно увлекательным.

Посмотрев Анну Каренину и прочитав краткое содержание, так захотелось прочитать всю, что вот потихоньку читаем и просто обалдеваем от того, как же невероятно написано. В книге есть всё: и любовь, и вера, и политика, и религия и духовнве наставления, но больше всего удивляет та невероятная жизненная проницательность с которой написано происходящее в характерах героев. Уже несколько раз ловил себя на мысли, что хочется посоветовать её некоторым своим друзьям и более того — подарить книгу, как хотелось когда-то подарить Йогананду. Но останавливает только осознание, что это только один я её не читал — когда писал из неё в письме цитату, Андрюха вот сразу сказал, откуда. Как же хорошо, что не прочитал Каренину в школе.

Столько лет прошло, а люди не меняются совсем.

А потом снова за работу — ещё три часа. Дашечка в это время хозяйничает по дому, копошится в маленьком, с полторы веранды размером, садике или творит пирог на утро. Она очень много времени проводит на нашей маленькой кухне, мол «Как же любить, если не буду тебе готовить?»

Где-то после пяти вечера начинает аккуратно смеркаться, а я завершать работу. Почти час времени уходит на то, чтобы собрать все сделанное в кучу, залить на московский сервер, протестировать работоспособность там, потом синхронизироваться с системой контроля версий и в итоге, при удачном раскладе, написать отчётное письмо всем, кому нужно о проделанной работе и поднять вопросы, требующие ответов.

А после шести, как мы недавно решили, компьютер с делами творческими еще на час вновь переходит к Дивье, я же начинаю хозяйничать по домику, или делаю вид, что хозяйничаю.

Поливаю сад со шланга. Оказалось, мне это тоже очень нравится. Такие водные процедуры, разбрызгивания вокруг воды, кормления цветочков, босиком по траве, очень успокаивают и снимают напряжение работки. Вспоминается снова, зачем мы живём, что в жизни главное, а что не очень. И относительность. Потом цветочки в ванной и в итоге — себя.

Газ и питьевая вода у нас продаётся в магазинчике на другом конце участка (или лучше сказать — в начале участка, так как в конце живём мы) — там, где четвертый алтарик. В нём же или поблизости покупаю ништячки к чаю, если очень хочется, и мы вечеряем.

А после семи отдыхаем. Есть ещё два-три часа до отхода ко сну. Обычно мы снова читаем книги. Снова Каренину сейчас. Или, если очень устали, смотрим какое-нибудь необременительное кино.

Здесь очень хороший Интернет. Со временем понимание пришло. Он не шибко быстрый, но и не слишком медленный. Что позволяет искать в нём только то, что действительно нужно, ибо десять раз подумаешь, прежде чем перейти куда-то,  но с другой стороны — не такой уж и долгий. Кино можно скачать за ночь или полдня — позволяет настроиться.

Засыпаем в девять, или в десять, или, иногда, чуть позже. Перед сном палим спирали от комаров, выгоняем их из вуали и задраивем колыбель.

Часть ночи лают собаки. Почти всю — безбашенные петухи кукаречат. Иногда слышны всенощные храмовые ритуалы. Под утро оживляются гекконы.

Играем, бывает, в шахматы. А временами утром или вечером ездим на байке на океан, до которого минут двадцать. Провожаем или встречаем Солнышко, ритуально пьём местный кофеёк, закусывая местными же радостями, любуясь на то, как волны разбиваются о каменистый берег.

Во время заката и рассвета из храмов доносится музыка — помесь барабанов, колоколов и горлового пения, довольно громко, по округе слышно. Временами всю ночь. Почти каждые выходные большие праздники. Храмы красочно украшены, а балийцы нарядно одеты.

— Бабаджи, а как жить счастливой и гармоничной семейной жизнью?

— Очень просто. Если ваша жена вас о чём-то попросит, сделайте это. Или если ваш муж о чём-то просит, сделайте это.

Недолго будучи переводчиком, мало что спрашивал сам у своего гурудева, ибо вопросы людей покрывали мои с головой. Помню многие его ответы. Его слова словно где-то отпечатались на стене сознания, и в трудные минуты жизни огнём вспыхивают именно самые нужные. Сами собой.

Можно сказать, что вся наука семейных отношений с моей стороны строится исключительно из того, что услышал, увидел, почувствовал, осознал рядом с  Бабаджи. Торсунов тоже, конечно, в стороне надолго не остаётся. Но коли учесть еще то, что познакомились мы с Дивьей благодаря духовному наставнику, и что именно он сделал так, чтоб мы пожили вместе, некоторое время попутешествовали, а потом уехали, то могу сказать, что вся наша совместная жизнь с самого начала и по сей день — Его рук дело (или же тех вселенских сил, которые проходят через его руки).

Раньше возил с собой пластмассовую миску, что нашёл, когда жил в лесу с палаткой. Держа время от времени ее в руках, чувствовал, что она — это всё, что у меня в жизни есть по-настоящему. Теперь чашку не вожу, но перед едой пытаюсь снова прочувствовать то ощущение, когда ничего нет, и понять, как говорит Рустем, что все, что у нас сейчас есть, весь комфорт и некоторая, как кажется, гармония жизни — это все может закончиться в любой момент, как уже бывало не раз.

Здесь все чудесно. Море рядом. Рынок. Городок с евройогами. Столица с большим магазином. Рисовое поле. Нам здесь очень нравится. Наверное, это одно из самых претендующих на гармонию мест и жизнеукладов, что у меня бывали.

Идея приехать на Бали целиком и полностью принадлежит Дарье, ещё даже до нашего знакомства.

Подружились с хозяином дома. Пьем чай, когда Ваян приходит за кварплатой и счетами за Интернет. У него несколько домов, участков, магазинов и серебряные лавки. Иногда он приходит сделать подношения и молиться у Солнечного алтаря, что в нашем дворике построен. В такие моменты балийцы очень нарядны и весьма не разговорчивы (только улыбаются).

Тараканы размером с большой палец, и летают. Гадят под раковинами.

Хотя нам здесь нравится, но, кажется, всегда мы тут не будем, и похоже, мы знаем об этом. Это не то место, где хочется остаться на всю жизнь. Уверены, что прожив тут полгода, мы снова всё оставим и двинем далее.

На телефоне звёлся самоучитель индонезийского. Но не учится. Словно незачем. Хотя язык вовсе не сложен, просто не охота учить. Вспоминая, как учился Хинди или кусочки Санскрита, кажется, что вряд ли индонезийский в жизни понадобится. Хотя с балинезийским поинтереснее

Жизнь сейчас не изобилует такой проницательностью и приходами, как когда в ашраме. Временами от того грустновато. Но вместе с тем ясно, что жить в ашраме, на чужих энергиях — не выход вовсе. Нужно все самим. Нужно быть йогами, а не с йогами.

Хотя, кажется, что еще увижу и встречусь с бабаджи вживую, так как история на законченную не похожа.

Если бы Боженька говорил со мной словами по-русски, я бы очень был горд. Где-то в глубине души понимая это, не хочу, чтоб так было. Хотя мне очень хочется, чтоб Он со мной говорил.

Когда чувствуется, что..., то чувствуется и любовь ко всему. В особенности к любимой, к родным, друзьям и близким.

Хотя, положа руку на сердце,... ведь чувствуется всегда, когда Очень хочется, или очень надо.

Оттого все «Поиски Бога» — словно игра праздного ума. Ибо не было еще случая, когда бы в трудную или другую минуту, обращаясь, мы бы оставались без ответа. Но играть так интересно.

Вообще, жизнь и правда напоминает игру, где всего одно правило — быть честным перед самим собой, и будь, что будет.

«Либо с Богом, либо в жопе» = «Либо в правде и посмотрим, что будет далее, либо крутись как хочешь и переживай по любому поводу».

Если в истине с самим собой и с миром, то чувствуется... , и не страшно. Если нет — то всё плохо и приходится выживать.

Все может разрушиться и закончиться в один момент. Вся так нежно выстроенная Небом гармония может перестать из-за одного неаккуратного движения. То, есть, всё, о чём написано свыше, может завтра измениться до неузнаваемости, никогда не будучи прежним. Так уже не раз было. :-) И даже если это не произойдёт «в любой момент» где-то сейчас, то всё равно закончится позже. Поэтому,... 

Хорошего дня!

:-)

Вадик и Дарья.

13 октября, 2014 года.

Бали, Индонезия.

P.S. Это письмо написано для мамы и папы, для бабушек и дедушек, для себя, для родных и друзей, которым, может быть интересно... :-) ом